«Озеленение»: за и против
Доля угля в мировом топливно-энергетическом балансе в данный момент составляет около 40 процентов
Хотя несколько последних лет она систематически сокращается за счет роста доли возобновляемых источников энергии и газа, тем не менее настаивать на полном переходе к иным источникам очень преждевременно. Статистика говорит, что сейчас на стадии строительства, проектирования и согласования в мире находятся 385 ГВт новых мощностей угольных ТЭС, из них 288 ГВт — в Азии. Твердотопливную генерацию на сегодняшний день используют минимум 77 стран мира, включая Россию (у нас уголь обеспечивает примерно пятую часть всей производимой электроэнергии).
Европа на перепутье
Последние пять лет одним из основных приоритетов Евросоюза являлась экологизация экономики. Принятие Еврокомиссией «Зеленого пакета для Европы» подразумевало сокращение уровня выбросов парниковых газов на 55 процентов уже к 2030 году. В число активно инвестируемых в первую очередь попали проекты строительства электростанций ВИЭ, хранилищ энергии и развития низкоуглеродных технологий. Производство возобновляемых источников энергии (ВИЭ) и проекты «зеленой энергетики» получают активное государственное субсидирование и поддержку крупнейших международных банков.
Великобритания повышает налоги для тяжелой промышленности и энергетики, Германия устанавливает национальные квоты на выбросы СО2, Франция и Швеция заявляют о закрытии угольных ТЭС к 2022-23 годам. В Бельгии последняя угольная электростанция прекратила работу в 2016 году. В Австрии остались две небольшие угольные ТЭС, причем одна планируется к выводу к 2020 году, а вторая до 2025 года. В Португалии две оставшиеся угольные электростанции прекратят свою работу к 2030 году, к этому времени и в Финляндии останется в эксплуатации всего одна шахта.
Однако на деле не во всех странах ЕС процесс ухода от угольной генерации проходит гладко. В депрессивных регионах резкий отказ от дешевой и стабильной энергии грозит вылиться в усугубление социального и экономического кризиса. Так что некоторые страны пока довольно сдержаны в вопросе сокращения угольных ТЭС.
Германия к полному отказу от угля идет уже не первое десятилетие, вкладывая в процесс громадные средства. Первоначальный план по пошаговому выводу мощностей ТЭС из эксплуатации (общей мощностью 45 ГВт) был продлен до 2038-го, хотя раньше планировалось завершить реструктуризацию к 2030 году.
Согласно планам, к 2022 году в Германии должны остаться 30 ГВт мощностей каменно- и буроугольных электростанций (на четверть меньше нынешних 45 ГВт). К 2030 году парк угольных ТЭС должен сократиться до 16 ГВт, а самое позднее к 2038 году выработка электроэнергии из угля должна быть полностью прекращена. За досрочную остановку электростанций, а также отказ от добычи бурого угля энергетические концерны должны получить материальную компенсацию. В общей сложности издержки Германии за отказ от угольной генерации за два десятилетия могут превысить 50 миллиардов евро.
Конечно, далеко не все государства могут позволить себе настолько мощные денежные вливания в процесс перехода на «зеленую» энергетику.
Вторым крупнейшим потребителем угля в Европе является Польша, и она была единственной страной в ЕС, которая воздержалась при голосовании в Европейской комиссии при принятии «Зеленого пакета» в декабре 2019 года. С 2011 года генерация угольными ТЭС в стране сократилась на 17 процентов, и на сегодняшний день на угольные теплоэлектростанции здесь приходится 78 процентов всей польской электрогенерации. Для сравнения: возобновляемые источники держатся на уровне 14 процентов, а газовые ТЭС — 5 процентов. По данным Министерства энергетики Польши, в 2030 году долю ТЭС на угле в общей структуре электрогенерации планируется сократить до 60 процентов, а в 2040-м — до 32 процентов.
Власти Греции решили к 2023 году прекратить использование угля, и по данным промышленной палаты страны, это приведет к сокращению 25 тысяч рабочих мест, а экономика региона потеряет миллиард евро. К 2015 году в стране были выведены из эксплуатации энергоблоки ТЭС «Птолемаида» суммарной мощностью 663 МВт. Следующий этап вывода мощностей ожидается к концу этого года. Он затрагивает шесть энергоблоков общей мощностью 1816 МВт. А к 2030-му четыре энергоблока ТЭС «Айос Димитриос» мощностью 1220 МВт выработают свой ресурс. Общий вывод из эксплуатации угольных ТЭС составит 3,5 ГВт к 2030 году. По оценкам греческого правительства, уровень безработицы в Западной Македонии может в результате превысить 40 процентов.
В Чехии государственная энергетическая политика, принятая в мае 2015 года, предусматривает сокращение доли угольных ТЭС к 2040 году за счет увеличения доли ВИЭ и атомной энергетики. Целевой «энергомикс» правительство видит следующим образом: АЭС — 46-58 процентов, ВИЭ — 18-25 процентов, ТЭС на природном газе — 5-15 процентов и ТЭС на угле — 11-21 процентов. В стране возрастает доля атомной составляющей «энергомикса» за счет уменьшения доли угля. Его замещение газовыми ТЭС не рассматривается в связи с соображениями энергобезопасности, а также по причине меньшего экологического эффекта.
(Данные основаны на докладе «Есть ли будущее для угольных ТЭС в Европе?» А.В. Зимакова, Национальный исследовательский институт мировой экономики и международных отношений имени Примакова Российской академии наук)
Азия соглашается, но делает по-своему
Общеизвестно, что основными центрами роста потребления угля сегодня служат Индия и Юго-Восточная Азия. В консервативном сценарии угольная энергетика в этих странах сохранит нынешние доли, но сильно изменится в технологическом плане («старые» станции заменят современные). В инновационном — будет сокращаться за счет интенсивного развития других источников генерации (причем не только ВИЭ, но и газа), но все равно останется в энергобалансе — также в усовершенствованном виде.
Растущая промышленность и отсутствие электрификации густонаселенных стран, таких как Индия, Вьетнам, Индонезия и Бангладеш, требуют быстрого ввода мощностей тепловой генерации, а интенсивное развитие ВИЭ могут позволить себе в этом регионе лишь постиндустриальные страны — Япония, Южная Корея, Сингапур и с недавнего времени Китай.
Но даже и в них развитие ВИЭ все еще не означает отказа от традиционных источников энергии. Так, по данным Международного энергетического агентства (МЭА), для обеспечения стабильной работы энергосистемы в различных регионах на 1 ГВт ветряной и солнечной станции требуется от 30 до 70 процента резервных мощностей. В Азии же основным резервным источником выступает дешевый и доступный уголь. Даже в Китае, где начался постепенный отказ от угольной генерации, на сегодняшний день планируется 165 ГВт из 288 ГВт строящихся новых угольных ТЭС.
Несмотря на все меры, применяемые для «озеленения экономики» и усиления перехода на газ, нынешняя политика Китайской Народной Республики направлена на увеличение эффективности работающих угольных шахт, закрытие нерентабельных производств и снижение выбросов углекислых газов за счет строительства угольных электростанций нового поколения, работающих с применением технологий CCS (улавливания и захоронения СО2). По данным Coal Swarm, по состоянию на январь 2020 года на стадии строительства в Китае находилось 189 угольных электростанций, было анонсировано возведение дополнительных 212 ТЭС.
«Зеленый» процесс идет более-менее активно в Южной Корее, где к 2034 году отмечен перевод 24 угольных станций (12,7 ГВт) на газ. Конечной целью является новая структура производства электроэнергии к 2034 году с долей ВИЭ 40 процентов. В результате к 2034 году, по прогнозам Аrgus Media (ведущее независимое ценовое агентство), ожидается снижение годового потребления угля ТЭС на 19-28 миллионов тонн.
Отдельного внимания заслуживает обстановка с угольными электростанции в Японии. А именно: курс на защиту экологии страна поддерживает, но свои ТЭС намерена сохранить. В долгосрочной стратегии правительства о сроках достижения этой важнейшей цели уклончиво говорится только лишь, что Япония «должна стремиться к постепенному сокращению своих выбросов парниковых газов», а самое раннее сокращение их до нуля «возможно лишь во второй половине нынешнего столетия», отмечает Asahi Shimbun.
Япония сохраняет их у себя в стране, поскольку после катастрофы на АЭС «Фукусима-1» все 54 силовых реактора в стране были остановлены, их мощности в энергетическом балансе страны замещались ТЭС, в том числе и угольными, которые сохранялись как резервные. По новым стандартам безопасности АЭС пока получили разрешения на работу всего менее десятка реакторов.
В стратегическом энергетическом планировании страны прогнозируется, что в 2030 финансовом году на уголь будет приходиться 26 процентов производства электроэнергии, то есть правительство намерено закрыть 110 из 140 действующих угольных электростанций. Но переориентация энергетической отрасли на возобновляемые источники потребует существенных инвестиций, которые могут быть ограничены в условиях текущей ситуации с пандемией, экономического кризиса и их последствий.
Пока же Япония продолжает работать по своим среднесрочным энергетическим программам, основанным на рациональном балансе обеспечения энергией экономики страны и экологическими мерами
Она имеет большой опыт в решении экологических проблем и сохраняет собственные угольные ТЭС во многом как базу для отработки новых технологий в интересах экспорта. Эти исследования и опытно-конструкторские разработки ведутся крупными корпорациями. Правительство, в первую очередь Министерство экономики и промышленности, проводит энергичную политику по поддержке японского экспорта оборудования и технологий для работающих на угле ТЭС.
Индия: «за» и «против»
В еще одном «углезависимом» регионе мира — Индии — сегодня проходят жаркие дискуссии по поводу замены угольной генерации на возможные варианты. Одни представители власти заявляют, что все угольные станции в стране должны быть закрыты, другие спорят.
По данным министерства энергетики страны, на начало 2020 года суммарная мощность тепловых электростанций Индии составляла более 230 ГВт. Это более двух третей от всей мощности индийской энергетики.
В январе 2018-го Индия установила угольные станции на 215 ГВт. Под «зеленым» давлением уже начатые проекты на 44 ГВт и только запланированные объекты на 17 ГВт были заморожены. Годовой чистый рост упал примерно на 5 ГВт. По оценкам Центрального электроэнергетического управления, в следующие 10 лет новые угольные объекты в эксплуатацию вводиться не будут. К 2026-му они по дешевизне выработки энергии уступят возобновляемым источникам.
Тем временем министр энергетики Радж Кумар Сингх заявляет, что Индии необходима угольная генерация. The Economic Times приводит его слова: «Если завтра мне скажут закрыть угольные электростанции, я не буду этого делать, потому что для меня важно повышать стандарты нашего народа».
Министр отметил, что потребление электроэнергии на душу населения в Индии является одним из самых низких в мире, и, чтобы его увеличить, Индии нужна угольная энергетика.
Как сообщает Международное энергетическое агентство World Energy Outlook, несмотря на значительный рост возобновляемых источников энергии, уголь по-прежнему составляет основную долю генерации в Индии, обеспечивая 74 процента ее электроэнергии.
Энергетическая система Индии должна будет почти вчетверо увеличить свой размер к 2040 году, что потребует инвестиций до 2 трлн долл.
«Крупномасштабное производство электроэнергии будет лежать в основе Стратегии Индии по электрификации, а выработка электроэнергии на угле, по прогнозам, почти удвоится к 2040 году. Это означает, что солнечная энергия будет поддерживать доступ к энергии в сельских общинах, а уголь будет питать растущие города, отрасли промышленности и предприятия, которые являются ключевыми для экономического роста Индии» (BP Energy Outlook)
Доля угля по прогнозам в генерации к этому времени достигнет 58 процентов.
Предел в России
Россию же мировой тренд на снижения выбросов углерода пока практически не затронул. Доля ТЭС в структуре угольной генерации в России остается примерно вдвое выше среднемировой.
А в Сибири и на Дальнем Востоке уголь вообще не имеет экономических альтернатив. Газ адекватно доступен в основном в регионах Единой газотранспортной системы, а развитие АЭС ограничено европейской частью РФ из-за небольшой мощности энергосистем Дальнего Востока.
Евгения Райнеш