Вечные силы природы
Уголь был и остается одним из ключевых мировых источников получения первичной энергии
Ни один из базовых сценариев глобальных прогнозов развития мировой энергетики до 2040 года (WEO-2017 — Международного энергетического агентства, IEO-2017 — Агентства энергетических исследований США, WOO-2017 — ОПЕК, Прогноз-2017 — Института энергетических исследований РАН и Аналитического центра при Правительстве РФ) не предполагает снижения физических объемов потребления угля. Ожидается лишь снижение его доли в мировом энергетическом балансе с 28% в 2015 году до 20-23% в 2040-м.
Согласно прогнозу ОПЕК, спрос на уголь вырастет к 2040 году на 10% относительно уровня 2015 года. По уточненным в 2021 году прогнозам WEO-2021 и WOO-2021 (в сравнении с более ранними прогнозами) доля угля в мировом энергетическом балансе 2030 года даже немного увеличится — на 0,2% и составит соответственно 22,4 и 22,5%.
*МОО «ОЭРН» — Межрегиональная общественная организация «Общество экспертов по недропользованию», единственная профессиональная организация экспертов России в области горно-геологической оценки месторождений твердых полезных ископаемых, признаваемая аналогичными зарубежными экспертными сообществами Австралии, США, Чили, ЮАР, Канады и Западной Европы.
Давайте пересчитаем
Отчет Международного энергетического агентства по рынку угля говорит о том, что мировое потребление угля в 2022 году установит новый рекорд и превысит 8 миллиардов тонн, превзойдя предыдущий рекорд 2013 года.
Таким образом, реальные темпы формирования углеродной нейтральности энергопотребления и реализация программ глобального энергоперехода к возобновляемым источникам энергии предопределяют длительное сохранение энергетической значимости угля в обозримой перспективе. Отсюда следует вывод о том, что развитие технологий добычи угля остается актуальной научно-технологической задачей горной науки.
Традиционно считается, что идея перехода на использование возобновляемых источников энергии крайне современна и принадлежит зарубежным авторам. Это не так — в опубликованной еще в 1912 году работе русский ученый Алексей Иванов выразил идею этого перехода: «Будущее — и недалекое, и бесконечно отдаленное, принадлежит, конечно, не судорожному выхватыванию случайных кладов, а планомерному использованию вечных сил природы».
В качестве возможного источника энергозамещения угля он рассматривал древесину, сравнивая количество энергии, получаемой из непрерывно воспроизводимого дровяного топлива и из угольного пласта средней мощности той же площади. При этом он дополнительно ссылался на заключение Дмитрия Менделеева: «Я утверждаю — без всяких дальнейших уступок, что при помощи 15 миллионов десятин лeсов Пермской и Уфимской губерний, отводя их железному делу Урала, возможно правильно и без конца долго получать, не истощая лесов, по 300 миллионов пудов чугуна на древесном угле».
Важнейшей причиной сохранения значимости угля является его ресурсная база, объекты которой размещены на территории 50 государств мира. Россия по масштабам учтенной сырьевой угольной базы занимает второе место в мире.
По состоянию на 1 января 2021 года на государственном балансе России числось 196,6 миллиарда тонн запасов промышленных категорий А+В+С1 и 78,5 миллиарда тонн — категории С2. Добыча угля в России в 2020 году, определенная по чистым угольным пачкам, составила 361,8 миллиона тонн, валовая добыча — 402,1 миллиона тонн.
По итогам 2020 года балансовые запасы угля в стране снизились в результате их добычи (361,8 миллиона тонн) и переоценки их промышленной значимости (255,9 миллиона тонн) на 617,7 миллиона тонн, что было частично компенсировано их приростом за счет разведки на 356,2 миллиона тонн.
Общее количество апробированных прогнозных ресурсов угля страны категорий Р1+Р2+Р3 составляет 1 529,3 миллиарда тонн. При этом существует огромный потенциал их увеличения, прежде всего за счет Западно-Сибирского угольного бассейна, простирающегося от побережья Карского моря примерно до Барнаула и от Екатеринбурга до Красноярска и Норильска.
Предварительно оцененные прогнозные ресурсы этого бассейна с учетом понижающих коэффициентов составляют 26 триллионов тонн, что почти в два раза превышает современную оценку ресурсов угля остального мира.
В ближайшем будущем большая часть ресурсов этого бассейна для промышленного освоения малоперспективна из-за сложных горно-геологических условий их залегания, но они могут стать востребованными при условии нарастания кардинальных изменений на рынке энергетического сырья, либо при появлении новых, более эффективных технологий добычи и переработки углей, в том числе таких, как скважинная гидродобыча, подземная газификация, биоожижение и биогазификация и тому подобное.
Кузбасс -— основа
Основным угольным регионом России ныне является Кемеровская область—Кузбасс. Состояние минерально-сырьевой базы Кузбасса отражает и общероссийское ее состояние, оцениваемое с точки зрения добывающей отрасли по количеству запасов промышленных категорий А+В+С1.
Источником данных о состоянии ресурсного обеспечения отрасли является государственный баланс запасов, содержащий сведения о количестве запасов в чистых угольных пачках, их движении, промышленной значимости и марочном составе. Получить представление о тенденциях изменения запасов угля Кузбасса можно по двум его временным срезам: настоящего времени и данным 2004 года, когда в Кузбассе развернулось массовое лицензирование новых участков недр.
Обеспеченность угольной промышленности Кузбасса запасами угля промышленных категорий формально выглядит вполне удовлетворительной (таблица 1).
Наличие мощной ресурсной базы предопределило высокие темпы освоения Кузнецкого угольного бассейна, ставшего в настоящее время основным поставщиком российских углей на внутренний и внешний рынки. По итогам работы в 2021 году угольная промышленность области, представленная 39 шахтами и 57 разрезами, обеспечила валовую добычу угля в количестве 243,1 миллиона тонн или 210,4 миллиона тонн угля из чистых угольных пачек (таблица 2).
Сравнивая данные таблиц 1 и 2, следует обратить внимание на огромный дисбаланс между объемами добычи и ресурсной базой двух основных способов добычи — подземного и открытого. Если в добыче угля доля открытого способа ныне составляет 70%, то в его запасах — 23%. Для особо ценных марок коксующегося угля дисбаланс существенно выше — соответственно 24% и 3%.
Отсюда вытекает вывод о том, что дальнейшее поддержание и развитие существующего потенциала угольной отрасли, прежде всего по направлению сырьевого обеспечения коксохимической промышленности, может быть достигнуто только за счет использования подземной добычи угля. Это утверждение справедливо и в отношении остальных коксодобывающих бассейнов страны.
Дисбаланс
Формально, судя по содержанию государственного баланса углей, шахтная добыча угля ресурсно обеспечена на многие годы вперед.
Как известно, к балансовым запасам относятся запасы, разработка которых на момент оценки экономически эффективна при использовании технологических приемов добычи и переработки, проверенных в промышленных или полупромышленных условиях, обеспечивающих соблюдение требований по рациональному использованию недр и охране окружающей среды. Балансовая значимость запасов оценивается по результатам их государственной экспертизы, осуществляемой по требованиям действующей в момент оценки Классификации запасов и используемых технологий извлечения угля. Естественно, что классификационные и технологические требования не постоянны и изменяются во времени.
Однако их изменение не предполагает пересмотра данных государственного баланса и внесения в него каких-либо изменений. По состоянию на 1 января 2020 года в пределах Кемеровской области на учете числились 633 угольных объекта (608 в пределах Кузнецкого и 25 в пределах Канско-Ачинского бассейнов), 59% из которых содержат запасы, утвержденные по требованиям уже не действующих Классификаций 1933, 1941, 1953, 1960, 1981, 1997 годов и технологических подходов этих лет. Сам этот факт позволяет усомниться в представительности данных госбаланса.
Важнейшим показателем объективности баланса является востребованность числящихся на нем запасов промышленностью.
Вновь обратившись к таблице 1, можно увидеть, что с 1 января 2004 года по 1 января 2020-го балансовые запасы каменных и коксующихся углей Кузбасса выросли с 52,419 до 55,471 миллиарда тонн.
За этот период в Кузбассе по ходатайствам бизнеса были проведены аукционы и конкурсы на получение права пользования недрами 206 участков недр с суммарными запасами и ресурсами угля в 18,6 миллиарда тонн.
Однако почти половина их — 9,06 миллиарда тонн (49%), на момент проведения аукционов и конкурсов не числилась на государственном балансе. Именно за счет разведки этих запасов с доведением их разведанности до категорий А+В+С1, а также перевода в эти категории еще 1,37 миллиарда тонн ранее числящихся на балансе запасов категории С2 и произошел рост запасов промышленных категорий бассейна за 16 лет.
Несложно подсчитать, что при указанном уровне прироста запасов их среднегодовое погашение составило в этот период порядка 460 миллиона тонн из чистых угольных пачек при средней добыче из них в 171 миллион тонн. Продемонстрированный за 16 лет уровень востребованности имеющегося значительного количества уже разведанных запасов Кузбасса нельзя не признать симптоматичным.
Значительно меньший уровень востребованности учтенных балансом запасов продемонстрировали недропользователи в период с 1 января 2020-го по 1 января 2023-го.
За это время было проведено семь конкурсов и аукционов с общим объемом передаваемых в пользование ресурсови запасов 1,879 миллиарда тонн, из которых 1,565 миллиарда тонн (83%) на балансе на момент лицензирования не числились.
Динамика востребованности промышленностью запасов госбаланса в 2004-2021 годах показывает, что в среднем за этот период доля учтенных балансом запасов в пополнении запасов шахтного и карьерного фонда бассейна составила лишь 47% (см. рисунок на стр. 57).
Более того, с 2010 года востребованность запасов госбаланса начала постоянно снижаться. Если исключить из статистики непредставительные данные 2013 и 2021 годов (в которые было проведено четыре аукциона по участкам-«прирезкам» к полям действующих предприятий с суммарными запасами соответственно в 38,07 и 82,42 миллиона тонн), то данные 2010-2022 годов демонстрируют устойчивое снижение уровня использования запасов госбаланса с темпом снижения его доли на 4% в год (пунктирная линия на рисунке, построенная по «закрашенным» точкам) при коэффициенте корреляции 0,80.
Таким образом, следует сделать вывод о том, что содержащаяся в государственном балансе информация не отражает реального состояния минерально-сырьевой базы угольной промышленности Кузбасса.
Трудноизвлекаемые
Существование в недрах учтенного балансом количества угля по участкам недр Кузбасса принципиальных сомнений не вызывает.
Однако, учитывая вышеуказанные особенности процесса лицензирования, полное отнесение указанного в балансе количества угля именно к запасам вызывает большие сомнения. По определению, запасы — это не просто количество полезного ископаемого в границах его скоплений в земной коре, а только та его часть, достоверность изучения, количество, качество, форма и условия залегания которой обеспечивают реальную возможность их экономически эффективного освоения промышленностью в обозримой перспективе на основе применения обладаемых ею технологий.
По состоянию на 1 января 2022‑го учтенные балансом запасы нераспределенного фонда недр, за счет которого предусматривается восполнение выбывающих запасов действующих и создаваемых горных предприятий области, составляют 33,988 миллиарда тонн.
Формально, при перспективной валовой годовой добыче угля в Кузбассе на уровне 300 миллионов тонн (соответствующей добыче 260 миллионов тонн угля из угольных пачек) и соотношении объемов добычи и погашения запасов (размер нераспределенного фонда недр, включающего резервные участки подгрупп «а» и «б», разведываемые, прочие и перспективные для разведки участки недр) регион способен обеспечить промышленность запасами на протяжении 48 лет.
Однако учитывая продемонстрированную промышленностью в предыдущие годы низкую востребованность запасов нераспределенного фонда, оптимистическая оценка продолжительности его использования должна быть снижена как минимум в два раза — до 24 лет.
Очевидно, что низкая востребованность значительной части находящихся в настоящее время на балансе запасов Кузбасса обусловлена их низкой технологичностью, то есть отсутствием эффективных технологий извлечения, прежде всего подземным способом. По сути, это трудноизвлекаемые запасы, характеристики и условия залегания которых не обеспечивают в настоящее время их вовлечения в эффективное недропользование. Количество таких запасов может быть предварительно оценено для Кузбасса в 17-25 миллиардов тонн.
Технологическое перевооружение
В Кузбассе существует возможность наращивания запасов нераспределенного фонда недр, и приведенная выше цифра не может служить основанием для возникновения каких-либо панических настроений, она лишь указывает на актуальность и значимость задачи технологического перевооружения отрасли.
Она показывает, что Кузбасс уже прошел стадию возможности экстенсивного развития своей минерально-сырьевой базы, в основе которой лежал поиск участков недр, пригодных к эффективному освоению существующими горными технологиями. Наступает новый этап развития Кузбасса — этап интенсивного развития, в основе которого лежит не поиск запасов под уже существующие технологии, а поиск (разработка) горных технологий под существующие запасы.
Помимо балансовых запасов, классификации запасов выделяют группу забалансовых запасов, анализу состояния которых обычно не уделяют должного внимания. Это запасы, вовлечение которых в эксплуатацию на момент проведения экспертизы экономически нецелесообразно или технически и технологически невозможно, но освоение которых в ближайшем будущем становится экономически возможным при изменении цен на полезные ископаемые или появлении новых технологий добычи.
С 2008 года к забалансовым запасам стали дополнительно относить и запасы, отвечающие требованиям, предъявляемым к балансовым запасам, но использование которых на момент оценки невозможно в связи с их расположением в пределах водоохранных зон, населенных пунктов, сооружений, сельскохозяйственных объектов, заповедников, памятников природы, истории и культуры. Однако поскольку в этот период времени разведка осуществлялась в Кузбассе по лицензированным участкам недр, включение в состав которых упомянутых площадей не осуществлялось, то распространения эта группа забалансовых запасов не получила.
Количество забалансовых запасов каменного угля и антрацита в Кузбассе постоянно увеличивается и составляет на 1 января 2022 года 10,3 миллиарда тонн (19% от всех и 21% от балансовых запасов для подземной добычи) — таблицы 1 и 4.
Доля коксующихся забалансовых углей по отношению к аналогичным балансовым — 15%, а для подземной добычи 16%, по особо ценным — 19%. Часть этих запасов (официально чуть более 1 миллиарда тонн) находится на полях действующих предприятий.
Аналогичная ситуация наблюдается и по России в целом. По состоянию на 1 января 2022 года на балансе Российской Федерации числилось 96,119 миллиарда тонн запасов каменного угля и антрацита категорий А+В+С1, из которых 40,871 миллиарда тонн коксующиеся угли, а 23,181 миллиарда тонн — особо ценные их марки. Количество забалансовых запасов перечисленных групп значительно и составляет соответственно 37,705 (39% от балансовых), 7,018 (17%) и 4,432 миллиарда тонн (19%).
Эксплуатационные кондиции
Разделение запасов угля на балансовые и забалансовые осуществляется по значениям параметров кондиций, основными из которых являются мощность пласта, зольность угля и мощность породного прослоя, разделяющего угольный пласт на объекты самостоятельной отработки.
Основная часть забалансовых запасов угля Кузбасса была выделена по параметрам кондиций, установленным Протоколом № 331 от 13.07.1960 комиссии Госплана СССР по утверждению кондиций на рудо-минеральное сырье, который действовал более 60 лет и отражал также и ранее существовавшие представления.
В настоящее время параметры кондиций устанавливаются индивидуально для каждого объекта.
Однако практика показывает, что устанавливаемые в настоящее время параметры кондиций по подавляющему большинству объектов практически не отличаются от принятых в 1960 году, несмотря на произошедшие с тех пор существенные технологические преобразования в угольной отрасли.
Современные технологии извлечения угля исключают возможность эффективного осуществления очистных работ в условиях высокой дизъюнктивной нарушенности пластов и на пластах крутонаклонного и крутого залегания.
Современная нормативная база предусматривает учет данного обстоятельства при выделении группы балансовых запасов, но только в рамках так называемых эксплуатационных кондиций, разрабатываемых только для уже действующих предприятий. Эти кондиции могут устанавливаться на ограниченный срок (на 3-4 года) и только для технологически обособленных участков конкретных угольных пластов. В рамках разработки эксплуатационных кондиций параметры кондиций могут дополняться также такими параметрами, как минимальная выемочная мощность, минимальная протяженность ненарушенного выемочного столба, углы падения пласта, крепость и устойчивость пород кровли.
Насколько известно, ни одно угледобывающее предприятие Кузбасса эксплуатационных кондиций не разрабатывало. Таким образом, условия залегания пластов лишь ограниченно учитываются при государственном учете запасов. Именно этим обстоятельством в основном и объясняется низкая востребованность запасов нераспределенного фонда недр.
В семидесятых годах прошлого века Минуглепром СССР и ВНИМИ пытались обеспечить учет степени нарушенности пластов при оценке промышленной значимости их запасов на основе введения классификации шахтных и выемочных полей угольных шахт по степени их дизъюнктивной нарушенности. Эта классификация была выполнена на основании использования коэффициента нарушенности А.С. Забродина K1, вычисляемого как отношение суммарной длины нарушений в пределах анализируемого участка к его площади, выражаемого в метрах на гектар. По этому показателю выделялось четыре группы нарушенности:
I группа — простые шахтные (выемочные) поля с коэффициентом K1 менее 50 м/га, для них признавалась целесообразной механизированная отработка;
II группа — поля средней сложности при 50 м/га < K1 < 150 м/га, отработка которых предусматривалась как механизированным, так и немеханизированным способами;
III группа — сложные поля 150 м/га < K1 < 250 м/га, на которых немеханизированная отбойка угля имеет преобладающее развитие, а средства механизации могут использоваться ограниченно;
IV группа — очень сложные поля при K1 > 250 м/га на которых использование средств механизации не рационально.
По личным сообщениям разработчиков этой классификации, первоначально ими предполагалось ограничиться только двумя первыми группами, но по настоянию дотационного Минуглепрома это предложение было отвергнуто, так как его реализация приводила к необходимости ликвидации большого числа шахт.
Пора уже делать современно!
Современные технологии и оборудование способны обеспечить высокие нагрузки на забой и высокие экономические показатели работы при существенно более низкой нарушенности.
В результате проведенного в 2022 году анализа подземной добычи 308 миллионов тонн балансовых запасов угля на 26 шахтах 1-й и 2-й групп сложности геологического строения, расположенных в девяти угленосных районах Кузбасса, было установлено, что экономически приемлемые результаты отработки достигались при коэффициенте нарушенности выемочных полей, не превышающем по переходимым нарушениям 24 м/га.
Отметим, что ни один участок недр 3-й группы сложности за всю историю лицензирования не был востребован промышленностью для шахт, а все ранее действовавшие в советский период шахты этой группы сложности ныне ликвидированы.
В целом на основе представленных выше материалов можно утверждать, что дальнейшее развитие, а в перспективе и даже само существование угольной отрасли предполагает необходимость разработки новых технологий подземной добычи, обеспечивающих отработку ныне невостребованных запасов, объем которых сопоставим с запасами действующего фонда горнодобывающих предприятий.
Такие запасы можно классифицировать как трудноизвлекаемые. К ним объективно должны быть отнесены запасы всех (начиная с тонких) крутонаклонных и крутых пластов (с углами падения более 35°), а также дизъюнктивно нарушенные пласты при коэффициенте нарушенности свыше 25 м/га при любых углах их падения.
Кроме того, при ведении открытых горных работ часть запасов безвозвратно остается в бортах разрезов. Отработать такие запасы с использованием существующих технологий во многих случаях не удается из-за небольших размеров выемочных участков (аналог параметра эксплуатационных кондиций — протяженность ненарушенного выемочного столба) и влияния очистной выемки на устойчивость бортов. Учитывая практику и перспективы дальнейшего развития открыто-подземного способа добычи угля, такие запасы, добыча которых затруднительна при использовании традиционных технологических решений, также следует рассматривать в качестве трудноизвлекаемых.
Возвращаясь к данным таблицы 2, обратим внимание на высокий уровень потерь угля в недрах при подземном способе добычи. Особо трудно решаются вопросы снижения потерь при сохранении экономической эффективности отработки для мощных пологих пластов, выемка которых механизированными комплексами в один слой невозможна.
При этом часть запасов таких пластов безвозвратно утрачивает промышленное значение в ходе извлечения первого слоя, в силу чего они также являются трудноизвлекаемыми по мощности запасами для условий подземной добычи.
Таким образом, состояние минерально-сырьевой базы угольной отрасли России предполагает необходимость разработки новых технологий подземной добычи как главной стратегической задачи технологического развития.
Как сохранить ядро?
Решение этой задачи возможно только при наличии кадров, способных обеспечить ее решение, надлежащего финансирования научно-исследовательских и опытно-конструкторских работ и обеспечения возможности проведения натурных шахтных экспериментов, опытно-промышленных работ и испытаний.
Современное кадровое обеспечение в области угольной геотехнологии нельзя считать благополучным. Тем не менее страна сохранила ядро научных и конструкторских кадров, имеющих практический опыт работы в самых сложных геологических условиях, и которые в состоянии организовать новые научно-технические коллективы. Формирование таких коллективов будет способствовать и решению социально значимой задачи по предотвращению миграции наиболее интеллектуальной части нашей молодежи из страны и особенно из сырьевых регионов Сибири и Дальнего Востока.
Важно также и то, что эта работа позволит превратить регионы, и прежде всего Кузбасс, в мировой центр разработки, изготовления и поставки под ключ новых технологий угледобычи. Именно технологий, а не отдельных технических решений, машин и механизмов. Каждая технология должна быть обеспечена комплексом технических решений, специальной горной техникой, техническими регламентами и тому подобное.
Вопрос обеспечения финансирования таких работ более сложен.
Угольная промышленность России представлена частными компаниями, наиболее крупные из которых в последние годы создали для себя мощную сырьевую базу приемлемого качества. Истощение этой базы, безусловно, наступит. Но, исходя из неверного восприятия угольным бизнесом реального ее состояния и перспектив дальнейшего развития, сроки ее реального истощения воспринимаются как чрезмерно отдаленные и пока не требующие принятия необходимых превентивных решений.
Привлечение финансовых ресурсов компаний к решению стратегических задач технологического развития в целях расширения минерально-сырьевой базы страны представляется возможным только при условии получения ими определенных преференций уже в настоящее время.
Пожалуй, единственным исключением из этого могут стать лишь государственные угольные компании, возникновение которых, судя по всему, возможно на территориях Донецкой и Луганской народных республик РФ.
Несомненно, что на первом этапе работы, состоящем в поиске новых принципиальных технологических подходов и создании «черновых» прототипов, основную роль может взять на себя государство путем включения таких работ в программы работ институтов, а также их поддержки грантами. Результаты работ по этому этапу позволят перейти к этапу практической реализации.
Организация проведения натурных экспериментов, опытно-промышленных работ и испытаний в шахтных условиях представляет собой еще более сложную задачу, возможность решения которой на действующих предприятиях ограничено нормативными требованиями к проектированию и эксплуатации угольных шахт, многие из которых ныне просто непреодолимы.
Еще раз «О недрах»
В мае 2020 года вступили в силу принятые в ноябре 2019 года поправки к Закону РФ «О недрах», устанавливающие новый вид пользования недрами: «для разработки технологий геологического изучения, разведки и добычи трудноизвлекаемых полезных ископаемых».
Он может использоваться как для вновь предоставляемых участков недр, так и для ранее уже переданных в освоение (в том числе и по фрагментам участков недр). Законом определено, что виды трудноизвлекаемых полезных ископаемых, в отношении которых данный вид пользования может использоваться, устанавливается Правительством РФ.
В настоящее время постановлениями Правительства РФ от 19.09.2020 № 1499 и от 12.02.2022 № 153 к трудноизвлекаемым полезным ископаемым отнесены сверхвязкая нефть и нефть из ряда конкретных залежей углеводородного сырья.
Однако в пояснительной записке Минприроды РФ, официально сопровождавшей текст проекта первого указанного постановления, содержалось указание: «В дальнейшем, по мере анализа предложений заинтересованных компаний-недропользователей, этот перечень может быть расширен». Действующий «Порядок выделения участка недр, содержащего трудноизвлекаемые полезные ископаемые, для разработки технологий геологического изучения, разведки и добычи…», утвержденный приказом от 06.11.2020 № 894, прямо учитывает возможность его применения к твердым полезным ископаемым.
Следует, что действующие законодательные подходы не препятствуют признанию угля в качестве трудноизвлекаемого полезного ископаемого для условий подземной добычи при определенных условиях залегания его пластов.
Несомненно, что такое признание будет стимулировать недропользователей к участию в финансировании и в разработке новых технологий добычи. Во-первых, уже сейчас в перечень научных исследований и опытно-конструкторских разработок, расходы налогоплательщика на которые включаются в состав прочих расходов с коэффициентом 1,5, входит «разработка технологий геологического изучения и освоения месторождений трудноизвлекаемых и нетрадиционных источников минерального сырья».
А во-вторых, Минприроды России уже признало целесообразным введение понижающих коэффициентов к ставке НДПИ для трудноизвлекаемых запасов и приступило к продвижению этой идеи.
Однако, самое главное, наличие статуса трудноизвлекаемого позволит «легализовать» возможность проведения опытно-промышленных испытаний новых технологий в шахтных условиях.
Вовлечение в освоение трудноизвлекаемых запасов действующих предприятий позволит продлить срок их службы и тем самым снизить остроту проблем, которые неизбежно возникнут при ликвидации градообразующих горных предприятий.
Владимир Клишин,
Тамара Рогова,
Сергей Шаклеин,
Марина Писаренко