2024 Стройимпорттехника


Последний герой

Честь горнякам по их труду


— А я ведь в своем Белове остался последним Героем Соцтруда, — глубоко вздохнув, сказал Валентин Петрович. Потом, замолчав, посмотрел на часы. По их циферблату двигалась секундная стрелка: «5… 20… 35… 60». Вот такая была минута памяти.

Хорошо, что приехали

Уже потом, вернувшись в Кемерово, я узнаю, что в апреле 1986 года бригадир экскаваторщиков с разреза имени 50-летия Октября (так назывался тогда «Бачатский») Валентин Соловьев стал последним в городе, кому было присвоено звание Героя Социалистического Труда. С вручением Золотой Звезды.

А в поселке Бачатском Валентин Петрович был третьим Героем. До него самого высокого «мирного» звания в Советском Союзе были удостоены машинист экскаватора Николай Путинцев и директор разреза Иван Литвин. Про Литвина Валентин Соловьев услышал еще в Междуреченске. Вначале-то он хотел обосноваться там, переехав в Кузбасс с Урала. За плечами уже были служба в армии и несколько лет работы помощником, а потом и машинистом экскаватора. К тому времени Валентин уже был женат на учительнице Галине. И она, конечно, поехала с ним. Да и несколько других экскаваторщиков тоже решили сменить уральскую прописку на сибирскую. Всем захотелось убедиться, что в шахтерском краю и впрямь живется так сытно и денежно, как в газетах писали и по радио сообщали.

А уже в Междуреченске они все чаще стали слышать разговоры про Бачатский. И хвалили люди, знающие не только поселок с перспективным разрезом, но и директора Литвина. Для него, мол, каждый специалист дорог. Человечный, заботливый. Правда, и строгим бывает. Но всегда справедливым.

В общем, поехали в Бачатский. И ничуть об этом не пожалели. Золотых гор там, правда, никто сразу не посулил. А вот создать свою бригаду предложили. И в общежитии новым трудовым кадрам долго ютиться не пришлось: как и было обещано, стали новоселами благоустроенных квартир.

Пришла на разрез и новая техника — экскаватор ЭКГ-8И. Правда, в разобранном виде. И собрать машину, как обычно, должны были изготовители. «А мы и сами сможем. Не лыком шиты», — сказал бригадир Соловьев. Сказано — сделано! Директор Иван Федорович тогда всем экскаваторщикам руки пожал, называя их по имени. Нет, особых любимчиков у Литвина не было. Зато уважение было. И честь горнякам воздавалась по их труду.

Даем миллионы!

С годами имя Валентина Соловьева тоже стало «на слуху». О его комсомольско-молодежной бригаде, о починах писали в газетах, говорили в телевизионных сюжетах. Стали Валентина Петровича приглашать и в Москву, в Министерство угольной промышленности — на разные встречи, совещания. Слушал Соловьев выступления бригадиров экскаваторных экипажей с других разрезов страны, аплодировал братьям-горнякам за высокие обязательства, за уже побитые рекорды. А однажды сам слово взял:

— Мы с ребятами бригады посоветовались и решили, что на своем экскаваторе переработаем два миллиона кубометров вскрыши с погрузкой на железнодорожный транспорт!

Сразу аплодировать в зале никто не стал. Два миллиона кубометров в семидесятые годы еще никто не перерабатывал. Не ради ли красного словца такой замах? Но Соловьев стоял на своем. Ведь он был уполномочен от всей бригады о такой производительности заявить.

И ведь удалось этого результата добиться! Вернее, удалось даже больше — 2 миллиона 637 тысяч кубометров вскрыши. И это притом, что особых условий для бригады никто не создавал. А свое отсутствие в столице Валентин Петрович потом отрабатывал. Ни у кого бы и сегодня язык не повернулся сказать, что Соловьев за счет других «выезжал». Не было у Валентина Петровича ни врагов, ни злопыхателей. А вот соперники, конечно, были. В соревновании. Ведь бригада Соловьева не была победителем-одиночкой. И это нормально. Чем больше лучших, тем и общий разрезовский показатель выше.

— Но ведь и материальный стимул — зарплата, премии — тоже свою роль играли? — спрашиваю Валентина Петровича.

Вижу по его лицу, что не понравился мой вопрос. Не спешит отвечать. Перевел разговор на другую тему, заметив, что не все деньгами мерится. Стал рассказывать, как директор Иван Федорович заботился о рабочих. Строительство жилья, благоустройство поселка Бачатского — это само собой разумеющееся. А еще директору разреза было не все равно, какой ассортимент продуктов в магазинах. Лично обходил их и сам видел, что на полках. Конечно, сегодняшнего обилия продуктов и товаров в торговых точках тогда не было. Но самое необходимое благодаря директорской заботе обязательно завозилось.

В общем, как считает Валентин Петрович, повезло ему работать с таким директором. А когда видишь, чувствуешь, что план с тебя спрашивают не любой ценой, то и отдача больше. Из сорока экскаваторов, работавших тогда в забоях разреза, у двадцати четырех была повышенная нагрузка.

На участке, где трудился экипаж Соловьева, директор разреза Иван Литвин бывал не раз. Как, впрочем, и на других участках, и в других бригадах. Но к Соловьеву-то особое внимание: он должен был не просто держать, а поднимать планку. Так и получалось. Одна хорошая новость следовала за другой.

План пятилетки бригада Соловьева выполнила за три с половиной года. И уже никто не удивлялся, если летом на разрезе зажигались огни новогодних елок. А еще было установлено шесть мировых рекордов. Знайте наших!

На прием к товарищу депутату

— Валентин Петрович, вы, наверное, были вхожи во многие кабинеты высокопоставленных лиц? — спрашиваю Героя.

— Меня к этому еще одна должность обязывала — депутата Верховного Совета РСФСР.

Депутатом наш земляк избирался дважды. А ведь это тоже о многом говорит. Значит, не просто сидел в депутатском кресле, а реально помогал своим избирателям. Хотя в случае Соловьева о каком вообще кресле может идти речь?! Должность — общественная, не освобожденная. Кресло было только на сессиях. А приемы вел и в кабинете, и нередко прямо на улицах. Встретит озабоченный земляк Валентина Петровича и станет рассказывать про свою проблему. Отмахнуться, сослаться на занятость — ни в коем случае. Другое дело — пригласить на прием, где человек сможет более обстоятельно изложить суть дела. А уже он, депутат, станет решать, как лучше помочь.

А бывало и такое, что записавшиеся на прием ни о чем не просили. Просто рассказывали о себе. Бывшие фронтовики тоже приезжали и приходили к депутату Верховного Совета. Справедливости ради надо сказать, что в те годы уважаемые ветераны, одержавшие победу над врагом, не имели таких льгот и пенсий, как сегодня. Вот и «воевали» уже за справедливость.

Ветераны войны, да и вообще, что называется, «простые люди» были у депутата Соловьева на первом месте. Ради них и стучался в кабинеты руководителей всех рангов. И однажды услышал, как про одного начальника сказали: «Он рабочих быдлом назвал». До сих пор коробит. Вот Иван Федорович Литвин такого никогда бы себе не позволил.

— При таком директоре работать вполсилы было бы стыдно, — признается Валентин Петрович.

Но уже и с другим директором (Иван Федорович, к сожалению, рано ушел из жизни; как говорят, сгорел на работе) неутомимый экипаж Валентина Соловьева продолжал ставить рекорды, досрочно выполнять план и подхватывать новые почины. Хотя состав бригады менялся. Кто-то уходил на повышение — в другой коллектив бригадиром, кто-то становился студентом. А сам Валентин Петрович стал однажды (как время-то летит!) пенсионером. Казалось бы, с его заслугами и многолетним горняцким стажем можно было бы отдыхать и отдыхать. А он пошел в… помощники машиниста экскаватора. Правда, уже в другую бригаду. Но меньше уважать Героя не стали.

Зато отпуск он и сейчас, как всегда, старался посвящать семье. С женой Галиной Владимировной ездили на курорты и в санатории Крыма и Кавказа. И вообще в дни отдыха Валентин Петрович предпочитал не расставаться с любимыми женой и дочкой Аленой. Но и на работе, и будучи в отъезде (то на депутатской сессии, то в командировке, то на встрече передовиков) он всегда знал, что дома его очень ждут. Благополучная во всех отношениях семья Соловьевых была примером для подражания.

Они уже готовились отметить золотую свадьбу, но случилась беда: Галины Владимировны не стало… Весь поселок соболезновал Валентину Петровичу. Второй такой Галины нет и не будет. А про таких мужчин, как Соловьев, говорят: «Однолюб». Думаю, что, услышав такое про себя, Валентин Петрович не обидится.

kuzbass85.ru